Хищник [СИ] - Макс Мах

– Или как, – призналась Дарья, – даже не слышала.

– И о пространстве Минковского не слышали?

– Очень смутно, – развела руками Дарья.

– В принципе, простительно, – вздохнул Егор Кузьмич. – Объяснишь ей как-нибудь на досуге? – посмотрел он на Марка.

– Объясню, – кивнул тот. – Но мы ведь не о математической физике говорим! Целая вселенная, Дари! Богатая, фантастически разнообразная, интересная до безумия, но для нас по многим обстоятельствам закрытая и запретная. Мы туда сами пройти не можем, да и опасно там для нас, вот в чем дело.

– Однако? – подсказала Дарья.

– Есть проводники и туда, – снова заговорил Кормчий. – Они же и безопасность обеспечивают. Не абсолютную, увы, но вполне приемлемую при прочих равных условиях. Но, во-первых, в этом случае выбираем не мы, а нас. Нас фрахтуют и проводят туда, куда им надо. А во-вторых, мы не знаем, кто эти "они" такие. Знаем только посредника, а тот уже дает нам проводника-лоцмана, заодно являющегося офицером связи между нами и ними. Как вам, княгиня, такой расклад?

– Выглядит мрачно, – согласилась Дарья.

– Не то слово! – поддержал ее Егор Кузьмич. – Феликс, тащи еще граппы! Не возражаете, Дарья Дмитриевна?

– Не возражаю… Лучезарная… Она?…

– Точно! – Кормчий хотел было пыхнуть трубкой, но выяснилось, что она давно погасла. – Вот черт! Марк, у тебя?…

– Сигару, вашество? – возник рядом с ним Феликс.

– Да, давай, мил человек! – кивнул Кормчий. – Такую вот, как у Марка!

– Уже! – И расторопный Феликс вручил Кормчему алюминиевую тубу с сигарой.

– Но вы там уже бывали? – к удивлению Дарьи странный "кофе" действительно сжег весь алкоголь. Голова была ясная, да и "страсти", как и обещал Марк, улеглись.

– Буквально пару раз. – По-видимости Егор Кузьмич был занят сигарой, но Дарье показалось, что это не так. Занимала Кормчего "та сторона".

– Негативный опыт?

– Да, пожалуй, – Егор Кузьмич все еще копался с сигарой и на Дарью даже не взглянул.

– Тогда, что вы хотели обсуждать?

– Видите ли, княгиня, – он все-таки поднял взгляд, – есть предложения, от которых невозможно отказаться.

– Все так плохо? – нахмурилась Дарья, начиная припоминать еще один отрывок "надиктованного" ей "камнем" текста.

– Не смертельно, – прервал свое затянувшееся молчание Марк. – Можем и отказать.

"Вот даже как!"

Дарья вдруг поняла, что в вопросах, связанных с "той стороной", Кормчий советуется с одним только Марком. Не с Вателем или Сабиной Боскан, даже не с Карлом Мором или Гретой Ворм, которые, как начинала осознавать Дарья, являлись личинами все того же Марка. О, да, они тут все равны, разумеется, как и положено коммунарам в коммуне, но этот фрахт Егор Кузьмич и Марк обсуждают строго между собой. Да, вот Дарью еще отчего-то не выгнали, а напротив, просвещают, словно бы и от нее ждут помощи в разрешении конфликта. А то, что конфликт существует, и к гадалке не ходи. Дарья это твердо знала, хотя и не понимала, откуда. Почувствовала, вдохнув с воздухом. Прочла в неслышных шепотках подсознания. Увидела между слов и взглядов. Где-то так, но знала: Марк – против посещения "той стороны", тогда как Кормчий – пока окончательно не решил, хотя и склоняется все-таки к положительному ответу.

– Можем и отказать, – согласился Кормчий. – Проблема в том, что это будет третий раз подряд, а фрахт, как назло, срочный.

"Вот оно!"

– Как вы сказали? – подалась она вперед. – Срочный фрахт?

– Да, а что?

– Я уже слышала это словосочетание, – сказала Дарья, вставая. – Решать вам, господа, но "камень" нам отказываться не рекомендовал.

Часть II. На той стороне

Глава 5. Пространство и время

31 декабря 1929 года, Венеция, Венецианская республика

1. Дарья Телегина

– Значит, прощай гулянка?

Не то, чтобы так уж хотелось. Ее все еще смущало предложение Егора Кузьмича появиться на вечеринке в бриллиантах на голое тело. Но теперь, когда Дарье предстояла встреча с Лучезарной, новогодний бал, даже если, и в самом деле, пойти туда нагишом, представлялся злом гораздо меньшего масштаба.

– Возможно, мы не так уж много потеряли, – Сабина смотрелась в зеркальце пудреницы, поправляя между делом рисунок безупречных губ. – Не попали на один бал, попадем на другой. Говорят, маскарад в Венеции – запоминающееся зрелище.

– Так мы летим в Венецию? – удивилась Дарья. Она успела уже навоображать себе всяких ужасов про Эфирную Посредницу, а оказывается, рандеву состоится не на мертвом камне затерянного в пространствах астероида, а во вполне знакомой Венеции.

"Вот же судьба! – "всплакнула" она мысленно. – Не успели выбраться из одного болота, как тут же очутились в другом. Действительно, не один бал, так другой!"

– Почему в Венеции? – обернулась она к Марку.

– А отчего бы и нет? – Дарье показалось, что в выражении его глаз произошли изменения. Он снова смотрел на нее, как тогда – двадцать лет назад. Вернее, ей хотелось в это верить, но она не была уверена, что все запомнила правильно.

– Ну… – начала она оправдываться, на ходу подбирая доводы, удовлетворяющие минимальным требованиям здравого смысла. – Я…

– Нет смысла гадать! – остановил Дарью Марк. – В любом случае, выбираем не мы.

– Мы ждем Егора Кузьмича? – сменила она тему.

– Нет! – Марк, словно бы, пытался "прочесть" ее, как делал это в прежние времена, но затруднялся и был этим удивлен. – Егор на такие встречи не ходит никогда. Его место на борту и никак иначе. Мы летим втроем: ты, я и Сабина. Она представляет Главного Кормчего.

"Сабина представляет Главного Кормчего?! – неожиданный поворот. – А кого, тогда, представляю здесь я?"

– Я главный переговорщик, – кажется, Марк все-таки кое-что в ее душе мог читать и теперь. – Это мое обычное амплуа, но, имея в виду, что переговоры предстоят с Лучезарной, тем более. Сабина представляет интересы Егора, как первого среди равных, и отчасти интересы "Ковчега" в целом. Ты же летишь потому, что включена в Большую игру. "Камни" просто так людей не выбирают и в свои планы не посвящают.

– Но он меня ни в какие планы и не посвящал! – возразила Дарья.

– Это ты так думаешь, – пожал плечами Марк. – "Камень" все равно думает иначе, если, разумеется, думает, а не грезит, например.

– Ладно, пусть будет по-твоему, – вздохнула Дарья, чуть-чуть "дожимая" ситуацию. – Выбрали, так выбрали! Кого мы ждем?

– Не кого, а чего, – ответила ей, захлопывая пудреницу, Сабина. – Мы ждем результатов общего голосования.

– А какой вопрос вынесен на обсуждение? – поинтересовалась Дарья, которой были отнюдь небезынтересны особенности местной демократии.

– Не на обсуждение, а на голосование, – поправила ее Сабина. – Голосование должно подтвердить обычные в подобных случаях полномочия. Мои и Марка.

– А я?

– А ты здесь совершенно ни при чем. Просто за компанию летишь, без права голоса.

– Но…

– Но если будет нужно, мы с Марком тебе полномочия делегируем, и все будет по закону.

"Надо же, как просто, оказывается, устроена Коммуна, а мы в Тартаре голову ломаем, как бы так сделать, что б и волки были сыты и овцы остались целы!"

Семьдесят два голоса – за, – мысль эта возникла в голове вдруг и сразу, целиком, словно ее туда, как гвоздь молотком, вбили. – Девять – против, четверо – воздержались.

"Абсолютное большинство, однако…"

– Теперь мы можем лететь? – спросила Дарья вслух.

– Обязательно! – кивнул Марк, и керамитовая стена справа от Дарьи раскрылась восьмигранным проходом.

– Дамы!

– Ты первая! – предложила Дарья Сабине.

Следует признать, о вежливости в данном случае речь не шла. Плевала бы Дарья на ту вежливость, если бы знала, куда идти и "на что нажимать". А всех дел, что она попросту не привыкла еще к своему новому статусу. Знание вошло в нее в то же мгновение, как отзвучали произнесенные слова. Так что, идя за Сабиной, она уже прекрасно понимала, что делает и зачем.

Узкий серебристый мостик, повисший над туманной бездной, и четыре кресла, словно бы, отлитые из алюминиевого сплава, но на поверку оказавшиеся мягкими и удобными. Кресла располагались на овальном островке – тонкой плите палевого цвета, отделенной от мостика узкой – не более двух пядей – щелью. В переднем левом сидел незнакомый Дарье молодой мужчина скандинавской наружности, остальные места, соответственно, предназначались, им троим.

– А где все остальное? – вот этого "камень" ей не "нашептал". Оставалось спрашивать.

– Увидишь! – мечтательно улыбнулась Сабина.

И Дарья увидела.

Не успели рассесться по местам, а "за окном уже звезды". Вернее, везде, так как ни окна, ни потолка, ни стенок к креслу не прилагалось. Вытянутый эллипс пола, четыре комфортных кресла, и звезды, стремительно превращающиеся в светящиеся штрихи. Голубые, желтоватые, алые, но, с другой стороны, если верить ощущения, ее тело все еще оставалось в абсолютном покое. Не чувствовалось никакой, даже самой малой скорости, о кинетическом моменте даже смешно было вспоминать, и направление гравитации, не говоря уже о гравитационном коэффициенте, похоже, оставалось неизменным. Низ под ногами, верх – над головой. Летим вперед, но движение отсутствует. Невесомости не наблюдается, перегрузок тоже.